Мёртвые Хроники Мертвецов 0.10 Дмитрий Богданов. Светлый праздник

Я выложил из рюкзака все трофеи за сегодня:  одна цифровая видеокамера, две бутылки водки и бутылка виски.
Осмотрел видеокамеру. Китаёзищина.
Даже если она из Кореи, то всё равно китаёзищина.
Оптика убита от падения. Да и по корпусу хорошо потоптались. Отыскал разъёмы. Хм… Открыл задвижку стола и лишь с третьей попытки подобрал переходничёк от оригинального мини-USB камеры к 2.0 USB своего  компьютера.
Есть контакт.
Пока уставший от круглосуточной работы комп переваривал новую информацию, я сходил на кухню за бокалом. Откупорил вискарик.
Ага, можно начинать.
- Руки убери, — из динамиков раздался женский голос. – Юра, от тебя воняет! Как из «кабанки» пришел, так и не умывался.  
На экране подросток, направив видеокамеру на себя, пытался прижаться к своей ровеснице.  То ли из-за того, что это было лишь начало видео, то ли из-за того, что парень делал всё слишком нарочито, но я увидел в его действиях разметку территории – мол, эта девушка моя.
- Привет! Это Юра и Катя. – Девушка мило улыбнулась с экрана, затем рывком вырвалась из объятий парня и покинула кадр. – Так же с нами Кирилл, Ольга, — на экране мелькает дрожащее изображение целующейся пары молодых людей на лавочке в парке, — и человек, который вечно с нами, наверное, он чей-то родственник – Рустик. Руслан, ты чей?
На экране фигура мальчика. Старше десяти лет, да.
- Он твой брат, — голос Екатерины.
- Ах, ну, да, конечно, — в голосе Юрия «вахтанговские» интонации. – Рустик, ступай сюда.
Мальчик подбегает к оператору. Лицо Руслана раскрашено яркими красками.
- Чудак, у тебя в чём рожа перепачкана?
- Это грим. Я злобный гном. Сегодня Хэллоуин.
- Понятно. Всё с вами ясно. Ты что хочешь, чтобы тебя с такой физиономией за мертвяка приняли? Тем более в потёмках. Воины жизни разбираться не станут. Хлопнут с расстояния ста метров и даже подходить, проверять не станут. А заодно положат и всех кто рядом с тобою. А мы собрались в «красную» зону. Это значит, расстояние и риск быть убитым возрастает в десятки раз. Там, в «красной», лежит снайпер на девятиэтажке  и уничтожает всё что шевелится. Беги, умойся!
Мальчик убегает из кадра.
- Дебил.
- Юра, прекрати.
Вжик.
На экране монитора сменилась картинка. Видимо, производилось выключение-включение камеры.

Молодые люди, навскидку, не старше семнадцати лет каждому, сидят на лавочке. Скорее всего, в парке, в «полтиннике».  Юра, Катя, Кирилл и Ольга. Картинка идёт с ракурса чуть снизу – значит, видеокамеру всучили Руслану.
- Вернём Хэллоуину дух «смерть или угощение»!
Декларировал Юрий. Походу, он в этой компании главный заводила.
- А почему ты не боишься, что нас не тупо подстрелят? – роль рационального мудака досталась Кириллу. Долговязый, прыщавый подросток с печатью идиотизма на лице. Конечно, его сейчас больше интересовали сиськи мурлыкающей подруги. Но отказать вождю? Слабак.  Дважды мудак.
- Потому, что мы пойдём ночью. Рабочий день закончился, воины жизни не станут сегодня мокнуть под дождём. Им и днём мертвяков настреляться хватает.
- А куда мы пойдём? – Катенька готова идти за своим бой-френдом хоть в огонь, хоть в гавно.
 - В «африку».
«Африкой» в нашем городе прозвали спальный микрорайон, состоящий из пяти девятиэтажек малосемеек и россыпи пятиэтажек, построенных в своё время для своих рабочих заводом по производству стрелок для железной дороги и депо. При строительстве, первые дома были выкрашены в жёлтый цвет. Вероятно, отсюда и приклеилось погоняло для обозначения нового городского микрорайона.  Даже в официальных сообщениях теле-радио.
Из-за этих малосемеек, где на этаже более двадцати комнат-квартир,  где крайне сложно зачистить дома от мертвяков после Большого Отравления Города, данный микрорайон перезагородили, закрыли  до поэтапной полной очистки.
- Какое угощение нас там ждёт? Я по квартирам мародёрить не стану, — прижавшись к Кириллу проверещала Ольга.
- Водка, пиво, «ягуар». Устраивает?
- В «африке» только один продуктовый торговый центр – «КиМ», принадлежащий сам знаешь кому. Если до сих пор из него товар не вывезли, то за грабёж понимаешь,  что с тобой сделают?  Яйца в мясорубке покажутся актом милосердия.
- Есть достоверная информация о том, как одна из «газелей», биём набитая товаром из отдела с алкоголем, так и не выехала из «красной» зоны. И я знаю, в каком дворе перевернулся этот грузовичок с яблоками.
- Ништяк! Откуда инфа? – голос Екатерины.
- Рустик, ты сто, снимаешь? – малолетний оператор показал чудеса профессионализма — на мониторе крупным планом зависло лицо Юрия. – выключи и сотри этот кусок. Палево здесь разводишь. – На экране грязные кроссовки мальчика. – Ладно, стой. Просто выключи, я позже сам сотру.
Вжик.

- Вот, смотрите, выбирайте.
Какая-то комната. Вряд ли чья-то из четырёх тинэйджеров на экране. Скорее всего, это осиротевшая квартира после Большого Отравления Города и превращенная в пристанище данным подросткам.
- Бита, мачете, топор. Кому что разбирайте, — разрулил Юра, схватив мачете, вложил её в руку Екатерины.
- О, биточка! Отлично! – Кирилл взял в руку предложенное оружие и совершил несколько взмахов. Окружающие попятились, дабы не попасть под напичканный длинными гвоздями тяжелый конец когда-то бейсбольной биты.
- Я предполагал отдать это Ольге. А тебе топор.
- От чего же? В чём умысел? – Кирилл улыбаясь осматривал в с своих руках биту, предвкушая возможную драку с мертвяками.
- У биты ручка длиннее, значит, дистанция в бою больше. Для девушки это не маловажный фактор.
Ольга взяла в руки блестящий топорик, предназначенный для туристических утех, провела пальцем по лезвию.
- Ни чего страшного. – Девушка посмотрела на своего сияющего от восторга парня. – Я справлюсь. Топор мне.
Дура.
- А мне?
Голос Руслана очень громко раздался из динамиков, окруживших монитор компьютера.
Юра посмотрел на держащего видеокамеру брата.
- Твоё оружие – это я. А у меня есть пистолет, — подросток достал из кармана куртки и продемонстрировал огнестрельное оружие. Сложно рассмотреть, вроде какой-то револьвер. – Так же всегда помни про свои ноги: если, не дай бог, что-то случится – беги нафиг. Ясно?
- Юра, а зачем он всё снимает? Зачем ты дал ему видеокамеру?
- Пускай. Потом поугараем, — ответил подруге Юрий.
- Да! Шоу начинается! Смерть или угощения!
Кирилл с битой прыжком занял первый план — физиономия во весь экран.
- Смерть или угощения!
Кучка малолетних дебилов.
Вжик.

- Ну-ка, придержи меня Кирилл. Рустик, дай камеру.
На мониторе побежала земля, мелькнули лица стоящих вместе у стены панельного дома девушек, пальцы Юры. Вот парень прижал объектив камеры к стеклу окна. Как-то хреновенько просматривается обстановка чей-то квартиры. Юрий перешёл на режим «ночной съёмки» и изображение стало намного лучше.
- Вроде чисто.
Всё понятно.
Объявив микрорайон «красной» зоной, были установлены ограждения из блоков металлической решетки, сетки рабицы и из  колючей проволоки. Заборы устанавливались буквально от стены одного дома до другого. Патруль охранял данные участки от прорыва мертвяками из зоны. Случаев, когда восставшие мертвецы разбивали стёкла в окнах, зафиксировано ни разу не было. Видать срабатывал тот самый «человеческий» фактор, что ходить следует через двери.
А вот живые люди стёкла били. Минуя кордоны воинов жизни, мародёры и прочие экстремалы, через окна проникали в «красную» зону. Мы, воины жизни, подобные разбитые окна прозвали «вратами из зАда», закрывая их, так как в образовавшийся проём наружу выползали мертвяки.
- Руслан, держи камеру.
Вжик.

Свет от встроенного в видеокамеру фонаря освещает молодых людей. У каждого в руках, помимо оружия, пакеты с содержимым, цокающим стеклом.
- выруби камеру! А то сейчас местные налетят и порвут! Гаси!!! – командует брату Юра.
Вжик.

- Смерть или угощение?
Походу, подростки уже бухие.
Оператор движется к заставленному крепким алкоголем столу. Рука тянется к пластиковой полторашке с пивом.
В кадре лицо Юрия:
- Специально для тебя взял.
Грязные кроссовки Руслана.
Вжик.

- Смерть или угощение? Смерть!
Кирилл движется по длинному коридору общежития. Кожаная куртка на нём порвана. На плече кровь. Подросток ударом ноги выбивает дверь из ДСП в одну из комнат. Битой лупит вышедшего мертвяка. Гвозди впиваются в голову восставшего мертвеца. Череп покойного не выдерживает череды ударов. Мёртвый падает замертво. Вот такой оборот речи, а иначе и не скажешь.
- Смерть или угощение?!! Смерть!!!
Руслан с видеокамерой прячется за спину Юрия. Шокированные происходящим девушки стоят рядом.
Конкретно «уставший» Кирилл оставляет биту торчать в мертвяке. Направляется к товарищам. Его ноги заплетаются. Он упирается на вытянутую руку об стену, пытаясь сохранить равновесие. Из открытой раны на плече капает кровь.
- Смерть!!! Смерть!!! Смерть!!!
Пистолет в чуть согнутой правой руке Юрия направлен на друга. Левая рука служит упором для прицельной стрельбы.
Юра стреляет до тех пор, пока обойма не разрядилась.
Вжик.

Картинка прыгает совсем конкретно. Из динамиков вопли истерики.
Ловлю себя на мысли, что впервые вижу зомби-беспредел со стороны. Ведь ещё ни у кого не хватало ума заснять это.
Светает. Мертвяки на улице настегают тинэйджеров.  Мелькают размалеванные граффити стены. Да, где-то здесь сегодня я и подобрал видеокамеру.
Толпа восставших мертвецов валит Ольгу на землю.  Её крик, наверное, слышно в противоположном конце города. Катя останавливается, возвращается к подруге на помощь. Наносит удары мачете, но мертвяки, вцепившиеся в свежую плоть, совсем не реагируют на разящие удары.  Им пофигу.
Юрий бежит к Екатерине. В его руках бита. Молодые люди хватают несчастную девушку подруки и тянут за собой.
Воспоминания о вопле Ольги мне на полночи обеспечены.
Такое подозрение, что Юре и Кате удалось вырвать Ольгу у мертвяков. Но только половину тела. Они бросают ещё хлопающий глазками огрызок девушки.
Толпе мертвяков, которым не хватило места у кормушки, атакуют Екатерину.
Камера резко меняет ракурс.
Группа мертвяков с противоположной стороны движется к оператору.
Кроссовки Руслана мокрые от мочи. Горячее облачко испарений от них растворяется в холодном воздухе последнего дня октября.
По всей вероятности , видеокамера падает.
Выпитое виски накрывает мой разум и я засыпаю, сидя у компьютерного стола.